Формы реализации литературных реминисценций в творчестве Питера Акройда
Формы реализации литературных реминисценций в творчестве Питера Акройда
Автор: Теплинская Елена Сергеевна
МБОУ "Лицей № 4", г. Краснодар
Питер Акройд – один из наиболее интересных классиков современной английской литературы наряду с Й. Макьюэном, Дж. Барнсом и др. Его творчество включает в себя произведения разных жанров от поэтических сборников до исторических детективов, но известность Акройд получил прежде всего благодаря художественным биографиям писателей и поэтов. При этом при этом практически во всех жанрах Акройд активно использует один из основных принципов постмодернистской поэтики – интертекстуальность.
В качестве материала исследования используются произведения, в которых присутствие литературных реминисценций наиболее значимо, - это романы «Завещание Оскара Уайльда», «Чаттертон», «Мильтон в Америке», «Хоксмур», «Лондонские сочинители», «Журнал Виктора Франкенштейна». Мы не рассматриваем не художественные биографии («Шекспир», «Чосер» и др.), где наличие литературных реминисценций очевидно, определено спецификой жанра и не выполняет художественных функций. При необходимости привлекаются тексты на английском языке.
Само обращение Акройда к столь знаковым для литературы фигурам, как Шекспир, Мильтон, Уайльд и др., является, на наш взгляд, весьма показательным и отражает постмодернистское стремление создать некий единый гипертекст культуры, где имена, факты биографии известных личностей, цитаты представляют собой интертекстуальные ссылки, управляющие восприятием читателя. С другой стороны, интертекстуальность – это игра, кодирование, направленное на разрушение сложившихся стереотипов прочтения произведения или знания о некой личности.
Выявление разных вариантов используемых реминисценций и их функций в романах Акройда позволит, на наш взгляд, не только увидеть новые грани романов данного писателя, но определить особенности его метода повествования.
В рамках стптьи хотелось бы остановиться на одном романе – «Завещании Оскара Уайльда» - и на его примере показать основные формы реализации литературных реминисценций у П. Акройда.
Роман, отмеченный Премией Сомерсета Моэма (1984), написан от лица главного героя. Сам выбор Оскара Уайльда в качестве ключевого образа романа представляется весьма показательным: это одна из наиболее интересных и трагических фигур в английской литературе, человек, который эпатировал общество и из своей жизни создал роман-миф. Тем самым он словно стер границы между реальностью и текстом, что не могло не привлечь постмодерниста Акройда, как и сам принцип приоритета искусства, провозглашенный Уайльдом.
Избранная форма личного дневника, который якобы вел Уайльд незадолго до смерти, с августа по ноябрь 1900, далеко не случайна, поскольку дает возможность Акройду показать известные факты биографии английского писателя изнутри, воссоздать сам тип его мышления. Одновременно такое погружение во внутренний мир Уайльда становится элементом игры с читателем, который «верит» или «не верит» автору.
Подобная реконструкция творческого сознания предопределяет использование интертекстуальности как одного из ведущих принципов построения текста, в связи с этим роман насыщен разного рода реминисценциями, которые можно разделить на несколько типов.
Прежде всего, это реминисценции, отсылающие к фактам жизни О.Уайльда. Акройд использует знаковые имена, события, например, суд над Оскаром Уайльдом, упоминает имена Констанс – жены, любовника Бози, детей – Сирил и Вивиан, а также пишет о тюрьме, знакомстве с Сарой Бернар, факте повреждения уха в тюрьме и т.д. Но при этом акцент делается не на фактах, а на их интерпретации. Благодаря этому создается фактический каркас жизни Уайльда, который Акройд дополняет собственным прочтением. К примеру, автор приводит объяснение занятий Уайльда журналистикой: «Только этим состоянием крайней нужды можно объяснить мое обращение к журналистике – другой причины я не вижу. Я сочинял статьи для «Пэлл-Мэлл газетт» и других изданий…». Увлечению мальчиками также дается объяснение: «Я постоянно нуждался в возбуждении, рождаемом погоней, и мне неважно было, что представляет собой добыча».
В итоге жизнь Уайльда представлена как текст, где есть место и умолчанию, и многозначности.
Другой тип реминисценций - ссылки на литературные произведения, которые очень важны в романе, поскольку мир для Уайльда (в интерпретации Акройда) воспринимается через призму произведений, и чужих, и своих собственных. Неудивительно поэтому, что преобладают аллюзии на роман «Портрет Дориана Грея».
Уайльд отождествляет себя с героями – свои отношения с Бози воспринимает как отношения Дориана Грея с лордом Генри: «Я стал не другом Бози, а его кумиром. Его восхищение льстило моему тщеславию, и, взяв в руки его характер, я принялся лепить его по своему образу и подобию». Так текст английского классика и его жизнь переплетаются.
В то же время иногда Уайльд изображен и как Дориан Грей: «Мы стали посещать самые сомнительные заведения и смешиваться на улицах с публикой из низов» - одинаково описано падение и Дориана, и Уайльда.
С аллюзиями на «Портрет …» связана и тема творчества, столь важная для Уайльда: «В «Дориане Грее» я однажды написал: «Сказать о чем-то значит заставить это осуществиться»; потом я вычеркнул эту фразу. Я скрыл ее от мира, ибо в ней была заключена одна из моих художнических тайн. Как ни удивительно, во всем, что я писал, можно увидеть пророчество о моей судьбе». Это, скорей, взгляд самого Акройда на творчество и жизнь Уайльда, подтверждение отсутствия границ между жизнью и текстом. Присутствует здесь и удивительная вера в слово, формирование словами нового пространства. Стремление создать красоту через слово, бегство от реальности с помощью слово присутствует и в других фрагментах текста: «Я приукрашивал наше беспутство изысканными фразами и доказывал, что в излишествах можно обрести неслыханную чистоту, чистоту богов».
Кроме ссылок на «Портрет Дориана Грея», в романе выделены при помощи аллюзий и другие произведения Уайльда, в частности «Саломея». «Мой идеал женщины воплощен в Саломее; влечение – страшная вещь, и в безумии своем она уничтожает того, кто этому влечению противится». Так дан сюжет «Саломеи» и одновременно – его интерпретация Акройдом.
Помимо произведений О.Уайльда, в романе используются аллюзии на тексты других авторов, к примеру Данте: «Теперь, когда, подобно Данте, я вступил в сумеречный мир, навстречу мне слетаются призраки прошлого»; «Иногда под конец вечера передо мной возникает сияние, подобное тому, что вело Данте в Чистилище, но я-то воображаю, что я уже в Раю» и др. Вследствие этого проводятся параллели между сюжетом «Божественной Комедии» и жизнью Оскара Уайльда, только английский писатель не смог выйти из «сумрачного леса». Образ леса повторяется в романе несколько раз и становится символом жизни «потерявшегося» Уайльда.
Имена писателей и поэтов зачастую используются, чтобы вписать творчество Уайльда в определенную литературную традицию, показать источники формирования его творчества: «Я прочитал Бодлера и был очарован его прозаизмами; сходным образом позднее меня пленила поэзия книги «A Rebours» с ее диковинными запахами и красками. Гиюсманс – великий пророк, предсказавший наступление века искусственности» (здесь говорит уже сам Акройд, житель 21 века).
Кроме этого, герой романа постоянно ищет аналогии своей жизни в литературе и ставит себя в один ряд с литературными героями: «Три моих любимейших литературных персонажа – это Жюльен Сорель, Люсьен де Рюбампре и я сам…». В этой цитате присутствует и еще одна важная для творчества Уайльда мысль, которую хорошо передает Акройд – победа книжной реальности над жизненной.
Подобные литературные аллюзии отличает весьма интересная черта – своеобразная автоцитация Акройда, к примеру, он пишет от лица своего героя: «В те я с восхищением думал о Чаттертоне, По и Бодлере, об их жуткой судьбе…» У самого Акройда есть романы, посвященные Чаттертону и По.
Кроме ссылок на литературные произведения, в романе присутствуют также реминисценции, основой которых становятся важные для Уайльда имена, в частности, герой сопоставляет себя с Гомером, Шекспиром, художником Лотреком, его чье имя воспринимается как интертекстуальный знак отверженности. В то же время здесь стираются понятия красоты и уродства (красавец Уайльд и карлик Лотрек становятся равны).
В романе используется и довольно большое количество мифологических аллюзий и реминисценций: «Я был подобен Пасифае, увидевшей чудовище и жаждавшей увидеть его снова»; «Я видел Немезиду и сам накинул ее сеть себя на плечи»; «Слишком много в Париже было тех, кто, вкусив лотоса, впал в беспамятство или отчаяние»; «Смех ее был смехом Атропос, перерезающей нить жизни» и т.д.
Особым уровнем литературных реминисценций является имитация стиля Уайльда, которая отсылает к его афоризмам и парадоксам. Акройд также использует игру словами, остроумие, каламбуры, к примеру, «терпеть не могу записки, полные писка». Современный писатель создает афоризмы в духе Уайльда: «Деньги подобны человеческой близости – когда они есть, о них не думаешь, когда их нет, не думаешь ни о чем другом»; «Современная эстетика – всего лишь продолжение современной морали»; «Жизнь всегда идет вслед за искусством».
Таким образом, в романе можно выделить реминисценции разного рода: ссылки на факты жизни Уайльда, на его и чужие тексты, знаковые имена в культуре, мифологические аллюзии, имитация стиля Уайльда. С их помощью Акройд не только погружает читателя во внутренний мир героя, но и одновременно интерпретирует его творчество, вписывает в литературный контекст того времени. Разрушая границы между реальным и виртуальным, представляя факты жизни Уайльда и его тексты как равноправные, Акройд изображает своего героя как особый тип мышления – сознание, живущее текстами, как и современные постмодернисты.
